Большевизм и партия нового типа

ПАРТИЯ — ЭТО ЕДИНЫЙ ЦЕЛОСТНЫЙ ОРГАНИЗМ, в нём возможны и допустимы только единая организация, единая дисциплина, единое товарищество. В этом фактически и состоит суть партии нового типа. Принципиальную новизну съездовских решений для строительства партии нового типа понимал не только В.И. Ленин. На такой же позиции стоял и избранный II съездом РСДРП большевистский состав ЦК. В ноябре 1903 года, за восемь месяцев до выхода в свет работы «Шаг вперёд, два шага назад» (опубликована во второй половине июня 1904 года), в «Искре» было напечатано «Извещение о II очередном съезде РСДРП». В нём содержался призыв провести в жизнь его решения, «превратить на деле нашу партию в то, чем она должна стать по мысли съезда, — в принципиально выдержанную, организационно сплочённую коллективную силу, способную руководить всеми проявлениями классовой борьбы всего пролетариата всей России и вести его на решительную борьбу за свободу всего народа и за освобождение труда от всех видов гнёта и эксплуатации».

Под партией нового типа понимается революционная марксистская партия, то есть классовая политическая организация пролетариата, вбирающая в свои ряды наиболее активных, сознательных и самоотверженных выразителей его интересов (естественно, прежде всего из среды рабочего класса). Партия должна быть выше класса по уровню своей политической сознательности. Она впитывает в себя богатейший опыт классовой борьбы пролетариев всех стран, его революционные традиции. Она в своей деятельности опирается на теорию марксизма-ленинизма, прежде всего — на методологию диалектического и исторического материализма.

Пролетарский характер ленинской партии является не выдумкой теоретиков, а её сущностью: пролетариат в силу своих объективных интересов является не только могильщиком капитализма, но и созидателем социалистической системы общественных отношений, только он заинтересован в её утверждении. В.И. Ленин настаивал: «…Вся главная сила движения — в организованности рабочих на крупных заводах (не путать с заводами-гигантами. — В.Т.), ибо крупные заводы (и фабрики) включают в себя не только преобладающую по численности, но ещё более преобладающую по влиянию, развитию способности её к борьбе часть рабочего класса. Каждый завод должен быть нашей крепостью…» Это ленинское требование тесной связи Компартии с рабочим классом приобретает исключительную актуальность в наши дни.

ОППОРТУНИЗМ СОСТОИТ НЕ ТОЛЬКО в жажде сохранять «групповую самостоятельность», но и в стремлении использовать борьбу с «кружковщиной» для пересмотра пролетарского характера Коммунистической партии. Опасность такой мимикрии оппортунизма особенно возрастает тогда, когда в обществе процветает мелкобуржуазная стихия, а в партии резко сокращается доля представителей рабочего класса и возрастает доля и роль интеллигенции. Большевики с первых же своих шагов, направленных на выполнение решений II съезда РСДРП, почувствовали противодействие со стороны прежде всего околопартийной интеллигенции, и на эту особенность обращал внимание В.И. Ленин в своей работе о II съезде РСДРП.

Выступая жёстким сторонником прочной и сплочённой партии, господства в ней пролетарской дисциплины, В.И. Ленин, закладывая основы партии нового типа, чрезвычайно большое внимание уделял внутрипартийным отношениям, торжеству в них демократических принципов. В принятии партийных решений должен господствовать коллективизм, а их выполнение одинаково обязательно для каждого партийца, независимо от его положения в партии. Дисциплина без коллективизма вырождается в произвол, в самоуправство, в волюнтаризм и неизбежные политические просчёты. В этом убеждает 110-летняя история партии.

Большевизм сформировал закономерности деятельности партии нового типа — причём не только на стадии подготовки пролетарской революции, но и, в равной степени, в процессе социалистического созидания. «Чтобы не на словах только стать партией масс, — утверждал Ленин, — мы должны к участию во всех партийных делах привлекать всё более и более широкие массы… Рабочие перестанут понимать нас и покинут нас как штаб без армии, в случае расколов из-за незначительных разногласий… Чтобы рабочие не могли перестать понимать нас, для того, чтобы их опытность в борьбе и их пролетарское чутьё научили кое-чему и нас, «руководителей», — для этого необходимо, чтобы организованные рабочие приучались следить за возникающими поводами к расколу (такие поводы всегда бывали и всегда будут возвращаться во всякой массовой партии), сознательно относиться к этим поводам, оценивать происшествия… с точки зрения интересов всей партии, интересов всего движения в целом.

…Необходимо, чтобы вся партия систематически, исподволь и неуклонно воспитывала себе подходящих людей в центре, чтобы она видела перед собой, как на ладони, всю деятельность каждого кандидата на этот высокий пост, чтобы она ознакомилась даже с их индивидуальными особенностями, с их сильными и слабыми сторонами, с их победами и «поражениями»… чтобы она всегда видела каждое, хотя бы и частичное, «поражение» того или иного своего «руководителя»… Этим, и только этим, мы дадим возможность всей массе (а не случайному подбору кружка или группки) влиятельных партийных работников узнать своих вождей и поставить каждого из них на надлежащую полочку. Только широкая огласка направляет все прямолинейные, однобокие, капризные уклонения, только она превращает иногда нелепые и смешные «контры» «группок» в полезный и необходимый материал партийного самовоспитания».

Большевизм исходит из того, что каждый параграф о дисциплине, каждое проявление демократии подчинены борьбе за классовые интересы наёмных эксплуатируемых работников физического и умственного труда, борьбе за построение социализма. Без такой нацеленности, подтверждаемой ежедневно каждым своим шагом, ленинская коммунистическая партия невозможна.

БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ПАРТИЙНОСТЬ была всеохватной, всепроникающей. Революционность большевиков как политиков неизбежно дополнялась революционностью в отношении всего жизненного уклада общества. Оппонент большевиков, высланный ими за рубежи Советской России, Н.А. Бердяев, чуткий к явлениям русской жизни, писал в канун 20-летия Великой Октябрьской социалистической революции: «Революционность есть тотальность, целостность в отношении ко всякому акту жизни. Революционер тот, кто в каждом совершаемом им акте относит его к целому, ко всему обществу, подчиняет его центральной и целостной идее. Для революционера нет раздельных сфер, он не допускает дробления, не допускает автономии мысли по отношению к действию и автономии действия по отношению к мысли. Революционер имеет интегральное миросозерцание, в котором теория и практика органически слиты. Тоталитарность во всём — основной признак революционного отношения к жизни… Русские революционеры и в прошлом всегда были тотальны. Революция была для них религией и философией, а не только борьбой, связанной с социальной и политической стороной жизни».

Для воплощения в жизнь подобных требований к партийцам объективно требовалась партия нового типа. Видно, не случайно, что до большевиков в России не удалось создать никакой действующей общенациональной марксистской партии. Лишь новый тип партии позволил большевикам пройти сложный путь к победоносной Великой Октябрьской социалистической революции.

Созидательный характер партии нового типа наиболее зримо проявлял себя в её гигантской работе по формированию нового типа личности. Коммунистическая партия была не только политической структурой, но и важнейшим инструментом культуры, ибо именно культура реализует функцию формирования типа личности. Советская власть решала свои экономические, политические, идеологические проблемы, предложив новые ценности и ориентиры. Роль образца выполняли герои советской эпохи, которых объединяло прежде всего то, что все они вышли из народа, были детьми семьи трудовой. Их образы призваны помочь формированию в обществе стремления приложить максимум усилий для созидания и укрепления нового строя. Но для этого каждодневным примером должны были стать сами большевики. Широко известна, например, роль парторга шахты К. Петрова в становлении трудового подвига Алексея Стаханова.

Типом личности, достойной массового подражания, был сформировавшийся в народном сознании образ коммуниста-большевика. Членство в ВКП(б)–КПСС предполагало многомерность критериев — и прежде всего даже не политических, а социально-нравственных и деловых. Общество как бы просвечивало коммуниста на тотальном рентгене человеческой чистоты. Такое высокое представление о большевике сложилось окончательно в послевоенный период (надо признать, что уже в конце 1960-х годов оно начало подвергаться эрозии).

Следствием формирования высокого образа коммуниста стали весьма специфические функции партийных комитетов предприятий, районов и городов. Они в массовом сознании воспринимались не как сугубо политические структуры, а как, с одной стороны, власть, а с другой — советчик и «мировой судья». Вся политическая система была «растворена» в обществе и одновременно пронизана партией.

ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ-БОЛЬШЕВИКОВ — явление, масштаб которого недостаточно оценен до сих пор. Иногда при характеристике большевизма партии нового типа аналитики концентрируются на присущей ей дисциплине. «Большевизм, — с удовлетворением указывал В.И. Ленин, —… мог выработать и удержать при самых трудных условиях железную дисциплину, необходимую для победы пролетариата». Большевизм, однако, может быть понят только тогда, когда мы уясним природу выработанной им дисциплины.

Она была прекрасно раскрыта Ильичём. В «Детской болезни «левизны» в коммунизме» он писал: «…чем держится дисциплина революционной партии пролетариата? чем она проверяется? чем подкрепляется? Во-первых, сознательностью пролетарского авангарда и его преданностью революции, его выдержкой, самопожертвованием, героизмом. Во-вторых, его умением связаться, сблизиться, до известной степени, если хотите, слиться с самой широкой массой трудящихся, в первую голову пролетарской, но также и с непролетарской трудящейся массой. В-третьих, правильностью политического руководства, осуществляемого этим авангардом, правильностью его политической стратегии и тактики, при условии, что  самые широкие массы собственным опытом убедились в этой правильности. Без этих условий дисциплина в революционной партии, действительно способной быть партией передового класса, имеющего свергнуть буржуазию и преобразовать всё общество, неосуществима. Без этих условий попытки создать дисциплину неминуемо превращаются в пустышку, в фразу, в кривлянье».

Нараставшее в руководстве КПСС отстранение от большевизма, как и предупреждал Ленин, превращалось в фразу, в пустышку, а то и в кривляние. Эти качества зримо проявились уже в решениях июльского пленума ЦК партии 1957 года «Об антипартийной группе Молотова—Маленкова—Кагановича». Но не в том, что из партийного руководства удалялись старые большевики. Беда была в том, что то решение не обусловливалось потребностями классовой борьбы, не способствовало приближению социализма, зато «кривляния» было сверх меры.

Таким же гибридом «кривляния» и «пустышки» явилось хрущёвское решение о разделении обкомов на промышленные и сельские: большевизм всегда стоял на точке зрения укрепления союза рабочего класса и крестьянства.

Освобождение Н.С. Хрущёва от руководства КПСС не остановило процесс дистанцирования от большевистских начал. Личные отношения нередко становились важнее политических и деловых качеств работников. Началось «раздвоение личности» в среде партийных руководителей, которые, будучи людьми опытными, подмечали многие острые проблемы социально-экономического развития общества, но продолжали славословить «любимого и дорогого Леонида Ильича».

Наконец, забвение большевизма переросло на втором этапе перестройки в борьбу с ним, в выкорчёвывание большевистских устоев из жизни КПСС. Этому преступному процессу пытались противостоять те, кто не изменил идеям социалистической революции. Обращаясь к XXVIII партсъезду, делегат из Латвии возмущённо говорил: «Сразу после визита Александра Николаевича (Яковлева. — В.Т.) к нам в Прибалтику началась расправа с коммунистами, которые предупреждали об опасности Народных фронтов. Почему от партийных организаций требовали, ссылаясь на указания товарища Яковлева, начать активную работу по созданию первичных организаций Народных фронтов на предприятиях и в организациях? И требовали даже отчётности по линии партийных органов о создании таких организаций и количестве членов в этих организациях…»

А киевский рабочий со страниц «Правды» бил в набат: «Стыдно и обидно за руководство КПСС, призывающее нас, рядовых коммунистов, к рыночным отношениям, а сказать напрямик — к отходу от социализма».

Рабочий был глубоко прав: отказ от сущности большевизма равноценен измене и марксистско-ленинской революционной идеологии, и делу социализма.

 

Автор: Виктор ТРУШКОВ

газета "Правда"