Юрий Белов. О коммунисте Григорьеве, и не только о нем

Предприниматель поневоле

Не было у Игоря Леонидовича ни желания, ни тем более потребности заводить своё частное дело. В 1990 году, когда он взялся за создание частного предприятия по производству телекоммуникационного оборудования, шёл ему сорок первый год. Восемнадцать лет из прожитых сорока связано с работой на одном из флагманов промышленного Ленинграда, составлявшем гордость электронной промышленности СССР, — на дважды ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции, дважды ордена Трудового Красного Знамени научно-производственном объединении «Светлана». Там началась его трудовая биография по окончании знаменитого ЛЭТИ — Ленинградского электротехнического института имени В.И. Ульянова (Ленина). В объединении «Светлана» Игорь Григорьев прошёл школу комсомольского руководства. Пять лет, с 1976 по 1980 год, молодой инженер был секретарём комитета ВЛКСМ объединения. Здесь и обрёл высокую профессиональную культуру: до 1990 года работал заместителем главного контролёра по полупроводниковому производству. Был полон сил и творческих замыслов, но трагедия горбачёвской перестройки, ведшая к развалу мощного государственного производства (да и самого Советского государства), заставила его, как и многие миллионы высококлассных специалистов, искать средства к существованию в неизведанной ранее предпринимательской деятельности.

Инженерный и организаторский талант позволил Игорю Григорьеву собрать вокруг себя друзей и товарищей, доверивших ему руководство делом, в котором ни у кого не имелось ни опыта, ни даже сколько-нибудь конкретного представления: а что это такое — бизнес? Где взять кредит, чтобы начинать нулевой цикл? Как рассчитаться по кредиту? И, главное, как наладить серийное производство изделий — телеантенн? Где найти поставщиков необходимого оборудования и материалов? Как организовать работу со смежниками? Вопросы, вопросы… И не один из них не терпит отлагательств. А тут ещё «братки», предлагающие свои услуги по крышеванию. И реально угрожающие: «Если не будешь иметь дела с нами, то…» Страшно? Да. Смелость и мужество генетически не передаются. Они рождаются в преодолении страха. Надо было суметь устоять перед звериным оскалом рынка. Григорьев с товарищами устояли.

Девяностые — тяжкие годы выживания в рыночной стихии хаоса. А что, потом стало легче? Вряд ли. Бандитский рэкет сменился государственным: налоги, налоги, налоги… Чиновничьи проволочки и волокита, требующие жертвенных откатов — без них никак. И при всём том нескончаемые проверки — санэпидстанция, пожарные и т.д. Всё надо претерпеть, не теряя хладнокровия, не давая воли отчаянию. Болеть нельзя — некогда: выживает сильнейший. Сильнейший, не в последнем счёте физически, психологически, морально.

На собственной шкуре пришлось познавать, что такое бизнес. Грубо сказано, но частнопредпринимательская деятельность, в особенности в её начале, в современной рыночной России — вещь далеко не деликатная. Надо нарастить толстую кожу, чтобы заниматься ею, но в этом есть и опасность нравственной толстокожести — утраты чести и совести в отношениях с партнёрами и наёмными работниками, когда чувство хозяина-собственника подавляет чувство ответственности за судьбу людей. Да, организации частного производства никто не учил советского человека, оказавшегося бизнесменом в силу непредвиденных обстоятельств. Но кто сохранил в себе советскую мораль и психологию, даже в условиях рыночных отношений стремится обеспечить тот возможный минимум социальных и нравственных гарантий для людей наёмного труда, который не прейдеши: постоянная зарплата, высокая техника безопасности, уважительное отношение к трудящемуся человеку.

Последнее, как говорится, ничего не стоит, но именно оно, отношение товарищества на линии социального разностояния (управляющий-собственник и работающие у него по найму), позволило Игорю Леонидовичу и его друзьям-партнёрам сохранить профессиональные кадры и вместе с рабочими пережить суровые времена дефолта 1998-го и кризиса 2008 года. Начинал Григорьев своё новое дело с полуподвальной мастерской, где работали двадцать человек. Через два года, в 1992-м, товар народного потребления (телеантенна «Дельта») поступил в массовую продажу. Иначе говоря, началось серийное производство изделия. Вот уже 24 года Игорь Леонидович Григорьев — генеральный директор ЗАО «НПП ОСТ» — завода по выпуску телекоммуникационного оборудования. Сегодня его завод, с учётом смежников и поставщиков, обеспечивает стабильный, хотя и не очень высокий заработок почти тысяче ленинградцев, а его продукцию использует в России каждая четвёртая семья. Григорьев главным своим достижением считает то, что за 24 года ни разу не было задержки зарплаты.

Сохранить, конечно же, в пределах возможного советский стиль руководства предприятием в условиях неизбежной эксплуатации руководимых тобой подчинённых (а как иначе можно было расширить производство, как не за счёт прибавочной стоимости, создаваемой трудом наёмных рабочих?) чрезвычайно трудно. Советский стиль, а именно его придерживается Григорьев, требует прежде всего ставить во главу угла производство товаров народного потребления по сравнительно низким ценам. Требует обеспечения стабильной зарплаты наёмным работникам и, что далеко не в последнем счёте, способности владельцев и организаторов производства к самоограничению: быть людьми состоятельными, но ни в коей мере не стремящимися к богатству любой ценой. Этот же неписаный кодекс требует заботу о человеке труда ставить впереди прибыли для себя лично, то есть быть людьми нравственными, что при жестокой рыночной конкуренции представляется практически невозможным, ибо эта конкуренция идёт по непреложному правилу: кто отстаёт в погоне за максимальной прибылью, чего бы это ни стоило, тот проигрывает.

Григорьев отказался от данного кредо варварской эксплуатации наёмного труда. Не любой ценой, а ценой непрерывного технологического обновления производства стал он добиваться повышения производительности труда. Понятно, что это потребовало жёсткой технологической дисциплины. На заводе Григорьева она установлена как осознанная необходимость, без штрафных санкций — этого неотъемлемого атрибута капиталистического производства. Природы последнего не изменить, но можно избежать его жестоких издержек за счёт уважительного отношения к человеку, не допуская его превращения в отработанный шлак (прибыль, деньги — всё! человек — ничто).

Григорьеву это удаётся. Ему никак нельзя сбить планку человечного отношения к людям: все на заводе знают, что генеральный директор — коммунист. Знают также, что он, как говорится, из своего кармана оказывает постоянную материальную помощь городской партийной организации. Всех дел ленинградских коммунистов, которые были бы просто невозможны без помощи Григорьева, не перечислишь. Без неё, например, коммунисты Ленинграда и их сторонники не смогли бы установить на знаменитых Литераторских мостках на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге памятник народному артисту СССР Игорю Горбачёву, а также памятную доску на доме, где он жил последние годы. Не смогли бы издать книги, ему посвящённые, и провести для ленинградцев в здании знаменитой Капеллы вечер в честь народной памяти о великом русском советском актёре. Без помощи Григорьева не вышла бы в эфир радиогазета «Слово». А скольким товарищам по партии, оказавшимся в беде, помог и помогает Игорь Леонидович… Говорим об этом, поскольку речь ведём не о благотворительности коммуниста, а о его образе жизни: Игорь Григорьев не может не помочь товарищу, общему делу. Он спешит помочь, не ожидая просьбы о помощи.

Комсомольский романтизм — на всю жизнь

Если ты можешь, то ты должен — этими словами, пожалуй, можно выразить главное моральное требование Игоря Григорьева к себе. Кто-то с недоброй иронией заметит: «А не напоминает ли это лозунг из далёкой молодости: «Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!»?» Да, так оно и было для миллионов молодых, что в переводе на мотив личного поступка означало: если я должен, то смогу. Но этому предшествовал добровольный почин: если я смогу, то должен. Не будь такого приказа самому себе, такого обращения к своей совести и чести у комсомольцев, ехавших поднимать целину и строить БАМ, не было бы ни поднятой целины, ни построенного БАМа.

В семидесятые годы минувшего века две тенденции, по нашему мнению, определились в жизни Ленинского комсомола: романтико-героическая и мещански-приспособленческая. Первая исходила от молодогвардейцев Гражданской и Великой Отечественной войн, от энтузиазма молодёжи первых пятилеток и пятилеток послевоенных, от романтики овладения научными знаниями и штурма космоса.

Вторая тенденция была связана с ростом мещанских настроений в СССР, что явилось неизбежным следствием массовой гибели во время войны лучших представителей молодого и среднего поколений советского общества. Велики были потери среди готовых к самопожертвованию во имя спасения Отечества…

Длительное отсутствие прямой внешней военной угрозы, а стало быть, и необходимости в постоянной мобилизационной готовности к её отражению, стремление настрадавшихся в войну отцов обеспечить спокойное счастье своим детям, нараставшая бюрократизация партийной и общественной жизни — всё это создавало благоприятные условия для активизации и роста советского мещанства. Оно проникло и в Ленинский союз молодёжи. В нём, как и в КПСС, набирали силу те, кто конъюнктурным словоблудием прикрывал свой карьеризм, своё отступничество от высоких идеалов социализма.

Нет, не случайно немалая категория бывших руководящих комсомольских работников, так сказать, нашла себя в годы глумливой перестройки и великолепно чувствует себя в рыночной стихии. Её представителей мы найдём среди банкиров, всевластного чиновничества и даже среди олигархов. Но героическая романтика Ленинского комсомола не исчезла. Она пробивает себе дорогу в противостоянии мещанству, которое демонстрирует сегодня своё торжество в наглости и частнособственнической спеси новых «хозяев жизни»… Игорь Григорьев — один из редких, но лучших представителей героического романтизма комсомольцев семидесятых годов. От отца, Леонида Георгиевича Григорьева, комсомольца-чоновца, избача, секретаря комсомольской организации «Свирьстроя», политрука роты в годы Великой Отечественной, он унаследовал романтический настрой души, непоколебимую веру в идеалы, которым присягнул в молодости.

Судьба подарила ему встречу с человеком большой нравственной и интеллектуальной силы. На всю оставшуюся жизнь хватит Игорю Леонидовичу тех уроков ленинской диалектики, что он получил от Михаила Васильевича Ростовцева, комсомольца с 1918 года, большевика, советского генерала — начальника артиллерийской разведки в штабе знаменитого маршала артиллерии Воронова.

Уроки живой диалектики Григорьев брал из жизни сложного производства, каким было объединение «Светлана». Производственный комсомол, которым он руководил, объединял молодых людей, знавших цену конкретному деловому слову. Формализм и карьеристские устремления и здесь имели место, но не преобладали. Промышленное производство не совместимо с краснобайством, политической трескотнёй. Это производство материальных ценностей, где в приоритете мастерство, профессионализм, проверяемые и доказываемые только практикой.

В течение восемнадцати лет учился Григорьев у светлановцев практическому реализму и романтизму коллективного новаторства, без чего невозможно было создавать сложную продукцию. Он стал коммунистом, хорошо знающим своё профессиональное дело и людей этого дела. Он стал коммунистом-производственником, что и позволило ему с меньшими издержками, чем у других, освоиться в новой, ранее неизведанной капиталистической реальности, не растерять в ней ни личного достоинства, ни чести.

Пропагандист «Капитала» К. Маркса

В налаживании своего частного производства Игорь Григорьев решал прежде всего проблему выживания всех его участников и их семей. Но Григорьев не был бы самим собой, если бы дал этой проблеме полностью поглотить его. Он думал о судьбе страны, партии, о будущем социализма. Мещанин-обыватель этому никогда не поверит: «Какой там социализм, когда только и думаешь, как бы зубы на полку не положить?» Но только тот, кто способен подняться выше житейских забот, сколь бы насущными они ни были, только тот мог взяться за, казалось тогда (после августа 1991 года), безнадёжное дело — восстановить партию коммунистов России. Игорь Леонидович находился в ряду первых, взявшихся за столь нелёгкое дело в Ленинграде. А город на Неве к тому времени превратился из колыбели революции в один из главных оплотов контрреволюции.

Своеобразие личности нашего героя состоит в том, что он являет собой умелого производственника-прагматика и одновременно человека, мыслящего масштабно, способного возвыситься над мелочами жизни и не позволить себе в них запутаться и не видеть за деревьями леса. Он мыслит на уровне мировоззренческих обобщений. Ему надо было не просто выжить лично, а выжить для победы исторической — победы социализма в России. Да, именно в этом состоит генеральная мысль Григорьева, побудившая его ещё раз (первый раз то было в советской молодости) приступить к углублённому изучению «Капитала» К. Маркса. Пять лет ушло у Игоря Леонидовича на новое штудирование гениальной книги.

Маркс помогал ему как управляющему частным капиталистическим производством. В этом Григорьев признался позже, в 2013 году, в интервью «Питерской правде». На вопрос корреспондента: «В чём секрет успешной работы вашего предприятия в условиях, когда российские власти, казалось бы, делают всё возможное, чтобы уничтожить отечественное производство?» — Игорь Леонидович ответил: «Хорошее знание политэкономии и понимание механизма капиталистического хозяйствования помогли мне создать с нуля завод и выживать сегодня в жёстких условиях. Кроме того, именно Маркс неоднократно мне подсказывал, как нужно действовать в той или иной ситуации. Так, например, накануне кризиса 2008 года мы никак не могли набрать рабочих — давали объявления, тратили на это огромные суммы, однако результата не было. И я тогда вспомнил заочную полемику Маркса с Адамом Смитом, который, в частности, утверждал, что высокая зарплата и отсутствие безработицы свидетельствуют о расцвете капитализма. А Маркс ему возражал, утверждая, что это предвестник близкого кризиса. Поэтому я стал готовиться к кризису, который и грянул шесть месяцев спустя. Это конкретный пример того, как актуальна сегодня теория Маркса».

В приведённом признании взгляд на теорию Маркса есть взгляд преимущественно делового человека — буржуа: как данную теорию лучшим образом использовать, чтобы предохранить капиталистическое производство от возможных опасностей, то есть чтобы всё-таки прибыльно вести дело. В том же интервью Григорьев именно этим объясняет популярность Маркса в деловом буржуазном мире: «В 80-х годах по Первому каналу показывали интервью с японским миллиардером, если правильно запомнил, Хероси Теравама. На вопрос: «Какая ваша настольная книга?» — он ответил: «Капитал» Маркса».

Понятно, что миллиардер давно осознал, что лучше Маркса никто не объяснил механизм капиталистического производства. Маркс ему нужен для того, чтобы лучшим образом, с максимальной выгодой для себя этим механизмом пользоваться. Революционное содержание «Капитала» его ничуть не интересует. Но именно оно является главным у гениального мыслителя. Именно его пытается передать Игорь Леонидович своим слушателям, в первую очередь молодым. Остановимся на том, что ему удалось сделать на этом направлении.

Лицом к молодёжи

Григорьев долго и основательно готовился к лекциям и семинарам по «Капиталу», будучи убеждён, что с этого надо начинать введение в марксистско-ленинскую теорию. Предназначал эти занятия прежде всего для молодёжи. Необходимость научной подготовки её к осуществлению коммунистической деятельности давно назрела. Время быстро бежит, и старшее поколение КПРФ, как говорится, оглянуться не успело, как родившиеся после августа 1991 года молодые люди уже стали членами партии. Их сознание формировалось да и формируется в условиях резкого падения умственной (не говоря уж о нравственной) культуры общества, что не могло не отразиться на состоянии политической культуры молодых коммунистов, то есть их готовности к сознательной классовой борьбе. А она, эта готовность, в чём убедился на опыте общения с коммунистической молодёжью И.Л. Григорьев, оставляет желать лучшего.

Да, в КПРФ определилась уже когорта молодых коммунистов, тяготеющих к овладению марксистско-ленинской теорией на основе систематического изучения фундаментальных работ Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Игорь Леонидович успел познакомиться со многими из них и убеждён, что именно молодые, культурные марксисты-ленинцы в недалёком будущем составят ядро партийной интеллигенции, партийного руководства. Но не мог он не обратить внимания и на тревожное явление в сознании, нет, не большой, но и не малой части молодых партийцев, уже не один год пребывающих в КПРФ: незнание ими (в чём нет их вины) главного в марксизме-ленинизме — учения о диктатуре пролетариата — и отсюда, соответственно, упование на национально-освободительную борьбу в России, что якобы призвана заменить затухающую классовую борьбу. Если данное явление, свидетельствующее о неразвитости политического (классового) сознания, оставить без внимания, то реальной окажется опасность того, что сознание ряда молодых коммунистов будет коммунистическим по форме — иметь эмоциональную коммунистическую окраску — и некоммунистическим по содержанию.

Всё больше размышляя об этой опасности, Игорь Леонидович предложил руководству Санкт-Петербургской городской и Ленинградской областной организаций КПРФ подготовить и провести лекции и семинарские занятия для молодых коммунистов по «Капиталу» К. Маркса. Предложение было принято, и он взялся за его осуществление. Провести занятия с комсомольским активом города не составляло большого труда. Они состоялись и имели успех. А вот собрать вместе комсомольцев области, при немалой удалённости райцентров друг от друга, оказалось делом весьма затруднительным.

Оставалось одно: самому ехать на встречу с юными слушателями. И Григорьев поехал в далёкие от Ленинграда Сланцы, Бокситогорск, другие райцентры области. Ездил он туда в воскресные дни — другого времени ни у него, ни у его слушателей не было. Приходили на занятия где 5—6 человек, где 10—15, но ни одного равнодушного лица: юношество тянулось к научным знаниям. Игорь Леонидович убедился, что это реальный факт, а не миф. Так он стал партийным пропагандистом среди молодёжи.

Для молодых людей слово Григорьева обладает большей убедительностью, чем академическое слово вузовского лектора (при всём уважении к последнему). Понятно, почему: будучи собственником и управляющим капиталистического производства, он доказывает верность учения Маркса, обращаясь к практике жизни этого производства, глядя на него, так сказать, не со стороны, а изнутри. Ведёт мысль слушателей от конкретного единичного к общему целому — к мировой капиталистической системе. На примерах, взятых из практики, активным участником которой он сам является, иллюстрирует правоту главных выводов «Капитала». Печатное слово не равно живому устному, но, тем не менее, воспользуемся им — дадим извлечение из интервью Григорьева корреспонденту «Питерской правды», чтобы показать, как он объясняет происхождение частной собственности на руководимом им предприятии. Как доказывает актуальность теории Маркса в условиях современности.

Обращаясь в первую очередь к молодому читателю, Игорь Леонидович говорит: «За счёт чего из маленькой мастерской в полуподвальном помещении вырос завод, который вы видели, откуда взялась эта собственность? Из прибавочной стоимости, созданной трудом инженеров, рабочих, служащих предприятия и материализованной в зданиях, станках, материалах… Ежегодно наша страна продаёт на 16 триллионов долларов нефти, шесть из них остаётся в России, а десять — в карманах якобы хозяев этой нефти. То есть они по миллиарду примерно в день присваивают прибавочную стоимость, создаваемую трудом совокупного рабочего (тех же инженеров, рабочих, служащих и др.). Дивиденды, получаемые капиталистами, составляют треть всей зарплаты, выплачиваемой всем наёмным работникам страны — а их более шестидесяти миллионов… Теория Маркса, развитая Лениным в его работе «Империализм, как высшая стадия капитализма», в период глобальных рынков ещё более актуальна, чем прежде. Класс капиталистов, как и во времена Маркса, присваивает прибавочную стоимость и накапливает капитал».

И всё-таки — рабочий класс!

Вернёмся к состоянию политического сознания слушателей Игоря Григорьева. В том, что в России установлена диктатура крупного (олигархического) капитала, ни у кого из них сомнений нет. Но когда ставится перед ними вопрос ребром: «Какая власть должна прийти на смену буржуазной диктатуре?» — то мнения высказываются весьма обтекаемые. Кто-то скажет о диктатуре народа, но о диктатуре пролетариата — редкие единицы. Обнаруживаются рыхлые, аморфные представления о рабочем классе современной России: он-де распадается, люмпенизируется, исчезает с деиндустриализацией страны, да и вообще в наш век информационного общества всё решают информационные технологии, а не классовая борьба… Игорь Леонидович не единственный, кого беспокоит идеологическая сумятица в умах молодых коммунистов (только ли молодых?).

Он нашёл единомышленников, сознающих, как и он, необходимость марксистско-ленинского просвещения молодых партийцев по вопросу об исторической миссии рабочего класса России. В нём нуждается и партийный актив — идеологический в первую очередь. Юношеское сознание во многом отражает сознание взрослых. Вместе с известным в городской организации человеком подлинно ленинградской культуры, профессором, доктором философских наук Виктором Дмитриевичем Комаровым и автором данного очерка Игорь Леонидович предложил бюро Санкт-Петербургского горкома провести для первых секретарей райкомов, секретарей по идеологической работе и комсомольского актива цикл теоретических семинаров по теме «Совокупный рабочий класс XXI века». Основные задачи семинарских занятий были таковы: раскрыть формирование совокупного рабочего класса как сплава пролетариев умственного и физического труда в условиях динамичного развития научно-индустриального производства; показать объективные трудности осознания всеми отрядами данного класса общности их пролетарских интересов; представить скрываемый властями рост социального протеста в рабочем классе России.

Важно было подвести слушателей к вопросу: а достаточно ли влияние партии на пролетарскую среду, чтобы ожидать политической активности рабочего класса России? Слушателям надлежало осознать, что политическая зрелость пролетариата и политическая зрелость его авангарда — коммунистической партии — взаимно обусловлены.

Важно также было доказать, по Марксу — Ленину, что другого могильщика капитализма, кроме пролетариата, у истории нет и не будет, что сменить буржуазную диктатуру может только пролетарская диктатура, что никакой третьей силы и третьего пути нет и быть не может.

Что до обывательского мнения — рабочий класс якобы исчезает, — то исчезает не он, а давно устаревшее представление о нём как исключительно о классе людей, стоящих у станка, у мартеновской печи и т.п. Как говорит Григорьев, если исчезает пролетариат, то откуда берутся баснословные прибыли у крупного капитала, тех же олигархов? Может ли быть класс крупных капиталистов, существование которого никто не отрицает, без класса пролетариев?

Выступления И.Л. Григорьева на семинаре отличает лаконичная простота изложения сложного материала. Пропагандисты-профессионалы знают, что простота эта даётся лишь тому, кто глубоко постиг суть предмета познания. К нему вполне приложима пастернаковская строка: «Во всём мне хочется дойти до самой сути». Её поиски у Игоря Григорьева освещены тем историческим оптимизмом, который лаконично выражен Лениным: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Верность марксизму-ленинизму наш герой доказывает не ритуальным почитанием его классиков, а систематическим штудированием и пропагандой их трудов, их творческой интерпретацией в приложении к современности.

Рассказ об Игоре Григорьеве подошёл к концу. Ещё два-три предложения типа того, что он, как коммунист, всего себя отдаёт общему делу, и можно ставить точку. И всё же считаю необходимым объяснить читателям «Правды», почему я решил остановить их внимание на герое моего очерка.

Жизненная позиция борца

О таких, как он, в обывательской среде говорят: «Ну когда же он уймётся? Человек имеет солидное материальное положение — живи себе! Нет, никак ему не живётся без коммунистической пропаганды. Что ему — больше других надо?» Для мещан, считающих себя, любимых, центром Вселенной, Григорьев — чужак. Да, ему надо больше других. Среди этих других есть немало в общем-то людей неплохих, лично порядочных и честных, но живущих уединённой порядочностью и честностью, мучающихся совестью от того, что нет справедливости вокруг, однако ничего не делающих для того, чтобы она победила.

Для Игоря Григорьева торжество социальной справедливости — торжество социализма — прямо связано с исполнением рабочим классом его исторической миссии. Для него это не символ веры, а предмет научного знания, проверенного исторической практикой. Он поднимает проблему совокупного рабочего класса, зная по личному жизненному опыту, что это такое. Почти двадцать лет он находился в рядах этого класса, работая в объединении «Светлана», будучи интеллигентом-рабочим или рабочим-интеллигентом, что по сути одно и то же. В трудовом коллективе объединения вырабатывал в себе Игорь Григорьев психологию рабочего нового типа, востребованного передовым социалистическим производством — высокотехнологичным, с высокой личной нравственной ответственностью за результат сложного коллективного труда. Именно этот тип работника формировался в годы первых пятилеток и особенно интенсивно в 60—70-е годы минувшего века, когда рабочий, инженер, управляющий, учёный представляли одно целое в научно-индустриальном производстве. От многих производственников нового типа Григорьев отличается тем, что стал коллективистом-борцом. Он стал коммунистом и, как выяснилось на крутом повороте истории, стал им на всю жизнь.

Что до его социального положения капиталиста, то таким же оно было и у Энгельса, когда он, получив в наследство от отца фабрику, успешно управлял ею, чтобы предоставить возможность

К. Марксу творить свой «Капитал». Всё решают не социальное происхождение и место человека на лестнице материального благополучия, а его жизненная позиция. Иными словами, его отношение к социальному устройству и устройству власти. Дворянин Ульянов-Ленин имел пролетарскую жизненную позицию и стал вождём мирового пролетариата. А генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачёв, имея вполне трудовое социальное происхождение, сознательно предал великое пролетарское дело.

Жизненная позиция Игоря Григорьева — позиция советского коммуниста — никогда не менялась. Он её никогда не скрывал. Сегодня Игорь Леонидович читает лекции и проводит семинарские занятия по «Капиталу» К. Маркса не только в горкоме партии, но и на своём предприятии для желающих слушать его рабочих. В соавторстве с профессором Комаровым готовит к изданию книгу о рабочем классе России XXI века.

По Марксу — Ленину он знает, что делать и с чего начать.

Юрий Белов, «Правда»