В обозримой перспективе безопасность страны обеспечат в основном подвижные межконтинентальные комплексы «Тополь-М»

СПАСЕНИЕ ОТ ПЕРВОГО УДАРА - В ПОСТОЯННОЙ ПОДВИЖНОСТИ!

Расклад здесь таков: Запад постоянно совершенствует средства первого обезоруживающего удара. Как ядерного, так и неядерного. Дело идет к возможности организовать незаметный удар с помощью оружия-«невидимки» (в радиолокационном смысле, конечно), который способен на 90% покончить с уменьшившимися стратегическими силами РФ. Необходим ассимметричный ответ: постоянная подвижность русских стратегических комплексов. Это на порядок затруднит первый обезоруживающий удар, заодно сэкономив нам большие средства, необходимые для создания новой ПВО - против крылатых дозвуковых и перспективных гиперзвуковых крылатых ракет.

Рассчитывать на наш морской компонент нельзя: наши лодки уступают американским в акустических средствах обнаружения, да к тому же США уже создали системы установления оперативного акустического контроля над большими акваториями. Скорее всего, они смогут потопить наши «бореи» до того, как они успеют выстрелить. Уповать только на Дальнюю авиацию тоже нельзя: в воздухе (или в полной готовности на аэродромах) постоянно может дежурить лишь часть стратегических ракетоносцев. Тяжелые многозарядные шахтные ракеты, увы, больше не делаются - а все сроки службы оных, оставшихся от СССР, к 2017 г. истекут - даже немилосердно продленные. К тому же, шахтные системы элементарно выводятся из строя первым «невидимым» ударом низколетящих крылатых ракет. Железнодорожные комплексы РТ-23УТТХ порезаны на металл при Путине.

Остаются подвижные грунтовые комплексы (ПГРК) «Тополь-М».

 

ОТ СМОЛЕНСКА ДО ХАБАРОВСКА

Наш добрый знакомый, сотрудник Военно-промышленной комиссии при Совете министров СССР Юрий Васильевич Карягин в 1969-1991 годах курировал как раз твердотопливные ракетные комплексы-«стратеги».

По его мнению, необходимо, разорвав норму договора СНВ-1 о неподвижности полков «Тополей-м», наладить патрулирование хотя и уменьшившихся по численности, но все еще эффективных РВСН.  Еще в конструкцию просто «Тополя» закладывалась возможность делать его «голову» пятиблочной. Так что «Тополь-М» можно превратить в куда более грозное оружие. Но самое его главный козырь - подвижность.

- Сто мобильных пусковых установок (с десятиблочными ракетами), дислоцированных в одном ограниченном позиционном районе (вокруг "города невест" Иваново), - вариант, идентичный по уровню живучести шахтному базированию. Мобильный ядерный потенциал надёжно уничтожается простейшим способом - ударом по площадям боезарядами малой мощности. Не исключено, что именно к подобному варианту (да ещё «подконтрольному»!) стремятся осторожно и терпеливо вести российскую сторону заокеанские «кореша». Рассредоточение ста мобильных пусковых установок по территории страны (от европейской её части до Хабаровского края) обеспечивает необходимый уровень живучести - но  лишь при условии упразднения «импортных» требований к порядку повседневной эксплуатации ПГРК. И, естественно, при том понимании, что дееспособность противоракетной обороны «партнёра по...» будет оставаться достаточно ограниченной (как в части эффективности средств поражения, так и их количества), - считает Юрий Васильевич.

 

ПЕРСПЕКТИВНЫЕ РВСН

- А если США смогут сильно развить ПРО? Если посмотреть на перспективу?

- В перспективе не исключена ситуация, когда сдерживающий эффект будет определяться, главным образом, количеством мобильных пусковых установок. Во-первых, всё будет зависеть от интеллектуального и технологического прогресса в совершенствовании противоракетных средств поражения. Во-вторых, - от решений заокеанского «партнёра по...» о масштабах развёртывания системы ПРО, обладающей реальной дееспособностью. При определённых тенденциях в развитии подобной системы придётся обстоятельно осмыслить структуру ССН, включающую несколько сотен мобильных стартовых платформ. И, следовательно, при фиксированном договорном количестве боезарядов, потребуется оптимизация состава боевых нагрузок перспективных ракет.

Примем условный пример - 1000 боезарядов. Здесь наибольшими возможностями для ответного удара,  безусловно, будет обладать вариант структуры ССН  в составе 1000 пусковых установок с тысячей моноблочных ракет. Понятно, что новая моноблочная ракета должна существенно отличаться от ракеты «Тополь-М» по габаритам и стартовому весу. Повышенная мобильность стартовых платформ с такой ракетой обеспечивается не только  использованием привычного колёсного транспортёра, но и рядом других нетрадиционных технических решений.

Этот проект детально проработан ещё в советское время, и, при необходимости, может быть быстро запущен в дело. Его реализация навсегда покончит с любыми мечтами о возможностях безнаказанной «игры на ядерном инструменте».

Вероятно, «тысячный» вариант вряд ли потребуется, и наиболее целесообразным будет сочетание некоторого количества тяжёлых грунтовых пусковых установок (с многозарядными ракетами типа "Тополь-М") и лёгких мобильных стартовых платформ (с новой моноблочной  ракетой). Например, если договорное количество боезарядов будет составлять 1500 единиц, то система вооружения может быть построена так: 100 грунтовых пусковых установок с десятиблочными ракетами и 500 стартовых платформ - c моноблочными. Системы оружия шахтного и морского базирования не упоминаю сугубо условно, имея в виду, что потребность в них в отдалённом будущем должна быть объективно и обстоятельно обоснована.

 

- Вы - известный противник ныне действующих договоров о сокращении стратегических вооружений, считающий их крайне невыгодными для нас. Каким должен быть новый договор с Америкой?

- Итак, необходимый уровень устойчивости наших стратегических сил сдерживания  в условиях обезоруживающего воздействия определяют следующие основные факторы:

- вид базирования систем ракетного оружия;

- количество носителей ракет (стартовых платформ) в составе системы оружия;

- степень рассредоточения (скученности) пусковых установок как на территории страны в целом, так и в границах отведенных позиционных районов;

- состояние развития (и намерения по развитию) системы ПРО заокеанского «партнёра по...»;

- характер «договорной» информации о дислокации и порядке оперативного функционирования мобильных систем оружия.

С моей точки зрения, ни один из этих факторов (за исключением вопросов ПРО) не должен являться предметом каких-либо обязательств в новом соглашении о сокращении стратегических наступательных вооружений. Проще говоря, идеальной основой для нового Договора мог бы послужить Договор о СНП от 24 мая 2002г., но с двумя корректировками. Во-первых, необходимо изъять Статью II (никакого договорного контроля за дислокацией и функционированием отечественных СНС!). И, во-вторых, либо подтвердить старые, либо указать новые «потолки» по боезарядам, разрешённые для обеих сторон. Данную статью полезно дополнить указанием о том, что стороны обязуются ежегодно уведомлять друг друга письмецом (на высоком должностном уровне) о количестве боезарядов, находящихся как на развёрнутых ракетах (стартовых платформах), так и на складах.

Чем не контроль? Точно такой же, как это делается (согласно СНВ-1) по крылатым ядерным ракетам морского базирования! Кстати, в изложенной постановке речь идёт не о «перезагрузке», а о «перепрограммировании» отношений между США и Российской Федерацией. Ребята из госдепа США, подсунувшие своей начальнице (на встрече с Лавровым) кнопку с надписью «перегрузка», возможно и в самом деле не сильны в тонкостях русского языка. Но, думаю, азы компьютерной техники им ведомы и подразумевали они, всё-таки, только  «перезагрузку» - без  «перепрограммирования». Если при выработке нового соглашения такой подход возобладает, то будущими результатами переговоров «партнёр по...» наверняка останется доволен: реальный контроль за его крылатыми ракетами по-прежнему будет отсутствовать, из России регулярно будут поступать доклады о повседневном «поведении» наших СЯС, а вопросами об увязке процесса сокращения стратегических вооружений с планомерно осуществляемым расширением блока НАТО вообще вряд ли кто решится побеспокоить...

М. Калашников